Сегодня мои дети сдают выпускной экзамен по русскому языку -
пишут изложение. Максим весь изогнулся, в черновике слов не разобрать:
все черкано-перечеркано, "живого места" нет. Задумалась, опершись
головой на руку, Настенька и строчит своим своеобразным почерком: только
она так может писать - перпендикулярно к себе. У другой Анастасии в
текст лучше и не заглядывать - каракули невероятные, но в чистовик
переписывает, выписывая каждую буковку, иначе экзаменаторы ничего не
поймут. А за окном - тишина, только иногда доносится легкий шорох берез
да отливает матовым стеклом гладь пруда...
Еще много экзаменов будет на их жизненном пути. Будут успехи и
неудачи, радость побед и горечь поражений. Но сердце мое больше волнует
память о том экзамене, который будет сдавать душа, а строгим
экзаменатором будет совесть, оценка будет измерена личным определением в
вечности. Цена же высочайшая - жизнь, судия - Бог.
Подмосковный поселок Курилово. Это селение стало близким для сердец
многих русских людей: одни сюда приезжают, а другие мечтают здесь
побывать. Здесь нет ни музеев, ни развлекательных центров, ни
американских горок и пятизвездочных отелей... Место паломничества -
сельское кладбище, могила солдата, погибшего в Чечне десять лет тому
назад, Евгения Родионова. Здесь замирает сердце, здесь благоговейно
молчат, дрожит пламя свечей, здесь падают светлые слезы на землю и
мрамор могильный. Здесь дышит вечность, здесь уставшая от суеты, горя и
беды душа обретает долгожданный покой. Все временное исчезает, как
призрачная тень.
Их захватили в плен у селения Галашки на чечено-ингушской границе. Женю
и еще троих солдат, всего полгода прослуживших в армии и месяц на этой
земле, отправили на блок-пост, не оборудованный ни средствами связи, без
всякого освещения. 13 февраля к посту подъехала машина "Скорой помощи",
пограничники вышли ее проверить. Из "скорой" выскочили более десятка
бандитов. Силы были неравные. Головорезы схватили солдат и затолкали их
в машину. Так начался мученический путь четырех русских парней из числа
многих сотен парней, плененных в той войне.
На Евгении, единственном из всех, был нательный крест. У боевиков это
вызывало особую ярость и они требовали снять крест, то есть осознанно
отречься от Христа. За окончательный и бесповоротный отказ снять крест
он был подвергнут мучительной казни. 23 мая 1996 года, в день своего
рождения, в день православного праздника Вознесения Господня, Евгений
был обезглавлен. Мученичество с ним разделили отказавшиеся предать Веру
и Отечество Александр Железное, Андрей Трусов и Игорь Яковлев.
Вглядываясь в фотографию Евгения, невольно задаешь вопрос: что давало
ему, почти мальчишке, выдержать нечеловеческие испытания? Что укрепляло
его мужество и стойкость? Что помогало ему в последние минуты жизни не
предать Отечество и Веру, не посрамить свой род?
Невозможное человеку возможно Богу. Сам Господь, верим мы, был рядом с
православным русским воином, помогая ему нести его тяжелый крест.
Тот маленький крестик, который двумя руками прижал к своей груди
Евгений, ставший символом победы христианства над силами зла, его мать
передала в храм Николая Чудотворца в Пыжах (Москва). После воскресной
литургии его выносят из алтаря вместе с другими святынями, чтобы могли
люди православные приложиться к этому непобедимому оружию веры.
Говоря о Евгении Родионове, невозможно не вспомнить о его матери
Людмиле Васильевне. Восемь месяцев она будет искать сына в Чечне, пройдя
путь мытарств и скорбей. Ее избивали прикладами, отправляли на минные
поля. Сердце матери сжалось от боли, когда известный
демократ-правозащитник С. А. Ковалев бросил ей в лицо: "Зачем ты
приехала сюда? Ты же вырастила убийцу!". Она узнала цену предательства,
встретив тех матерей, дети которых стали, перейдя на сторону бандитов,
истязать и расстреливать своих. Одна из них, почерневшая от горя,
твердила: "Лучше бы мой сын никогда не родился". Людмила Васильевна
встречалась с убийцей своего сына, он отказался указать место
захоронения, требуя от несчастной матери денег. Она отдала им все,
заложив квартиру, продав имущество. Обрела тело сына-мученика сама,
раскапывая вместе с саперами воронку, в которую побросали тела русских
казненных солдат, и возвратила их на родные погосты. Тело Евгения было
привезено матерью на родину 20 ноября 1996 года, в день памяти мучеников
Мелитинских. Они были воинами-христианами Римской империи, и за отказ
отречься от Христа им отсекли головы. Один из тридцати трех воинов носил
имя Евгений. Так утвердилась промыслом Божиим незримая связь времен.
Наше время постаралось разукрасить себя пустыми и ложными кумирами,
всячески рекламируя эгоизм и вседозволенность, возводя грех до вполне
приемлемой нравственной нормы. Деньги, наслаждение, погоня за мнимыми
телесными удовольствиями, осмеивание святого и непорочного - все это
превратило человеческую жизнь в сплошное шоу. Нелегко устоять в этом
круговороте молодой, неопытной душе, и порой кажется, что в этой
громадной воронке тонет большая часть молодежи.
Мой ученик Евгений снял с себя православный крест: "Нет правды нигде.
Все сгнило". Вместо креста он надел знак анархии: заглавная буква "А",
заключенная в зловещую пентаграмму. Все мои разговоры, увещевания,
беседы с родителями дали только одно: этот знак он стал носить под
одеждой. Набор всех педагогических средств и приемов явно иссяк, я
приходил почти в отчаянье, видя твердость и непреклонность решения
юноши. Помощь пришла неожиданно и оттуда, откуда я не ожидал ее
получить.
При встрече со священником протоиереем Артемием Владимировым мне
передали видеокассету, отснятую им. Среди сюжетов был короткий фильм с
названием "Мать". О чем он, я не знал, да и посмотреть не
предоставлялось возможности. В один из февральских дней 2001 года утром,
отправляясь в школу на работу, на всякий случай я захватил эту кассету.
А на уроке выдалось свободное время...
Класс замер, когда перед нами на экране с портретом погибшего сына
появилась мать Жени Людмила Васильевна. Каждое ее слово о сыне шло прямо
в сердце, слезы стояли в глазах, кто-то склонил голову, тихо их утирая.
А когда закончились кадры, все молчали, на нашего Женю боялись и
взглянуть.
На следующий день (я навсегда запомнил его) в школу шагалось легко,
блестел и скрипел морозом день, а небо было по-особому прозрачно и
высоко. Я вошел в класс и встретился со взглядом Жени: "Подойди". И он
приблизился, склонив голову. Я достал крестик и одел на его смеренную
главу.
Первым из класса ушел служить в армию наш Евгений.
Так я обрел своего помощника и заступника. Мне часто по делам своего
церковного послушания приходится бывать в Ижевской воспитательной
колонии, беседовать с призывниками, юношами в солдатской форме. И
всегда, когда я начинаю говорить о подвиге Евгения Родионова, я
чувствую, как раскрываются сердца многих юношей, как благоговеют души
перед крестным страданием нового мученика за страждущее Отечество.
Значит, не все потерянно, не все распродано и захвачено. Не случайно,
узнав о подвиге Евгения, афонские монахи сказали: "Значит, Россия еще
жива". Не удалось еще сделать ее биржею и вертепом разбойников.
...Заканчивается экзамен. Кирилл поворачивается ко мне и что-то тихо
шепчет. Я переспрашиваю и с трудом разбираю: "Именно" с двумя "н"?". Я
качаю головой и невольно думаю, может, также в написание этого или
другого слова сомневался Евгений Родионов. Но в одном он не сомневался
никогда - в выборе Креста. Однажды одев его при крещении, он не снял его
до своего страдальческого конца. И, наверное, по его молитвенному
предстательству у престола Божия и других известных и неизвестных
русских воинов, священников, детей, перед лицом смерти в войнах
чеченских, в трагедиях Буденовска и Беслана, в кошмаре "Норд-Оста", не
побоявшихся свидетельствовать кровью и жизнью своей о Христовой правде и
торжестве Его Воскресения, и стоит пока Россия. И сочиняют в ней
школьники свои неприхотливые сочинения не под треск автоматных очередей,
а под мирный шелест родных берез.
С. А. Воробьев
Крест
Светлой памяти новомученика, воина Евгения
Родионова, погибшего в Чечне
"Сними нательный крест, сними! –
Сатрап не унимался, -
Останешься живым, пойми...
Решайся! Миг остался!"
Смеясь озлобленно, над ним
Глумились изуверы.
Но был сейчас непобедим
Он под покровом веры.
Удар в лицо, еще удар,
Бандитских лиц оскалы,
И дикий крик "Аллах акбар!"
Летел, врезаясь в скалы.
Была даль горная чиста,
Был склон в цветах весь синий.
И, не отрекшись от Христа,
Упал солдат России.
И покатилась голова...
Стекала кровь с кинжала,
И тихо алая трава
Молитву вслед шептала.
Его душа ушла в полет,
Ее отпели птицы.
А мать живого сына ждет...
А он - на все века вперед –
Бессмертным возвратится.
Николай Тальков
|
